Ихара Сайкаку - Карп с отметиной на чешуе

Ихара Сайкаку - Карп с отметиной на чешуе
Река Ёдо в столице славится карпами отменного
вкуса, однако даже мелкая рыбешка из водоема, именуемого Заводью
Найскэ, в Кавати, куда вкуснее! С древних времен и по сю пору вода в
нем ни разу не иссякала. Некогда жил здесь в маленькой хижине у плотины
рыбак по имени Найскэ; не было у него ни жены, ни детей; день-деньской
плавал он, отталкиваясь шестом, в маленьком челноке, рыбачил и тем
кормился.
Среди карпов, которых он ловил постоянно, попалась ему однажды рыба с ясно
видимой отметиной на чешуе. Рыба та была самкой, но тем не менее
оказалась весьма смышленой. Найскэ не стал ее продавать, оставил у себя
в садке, и вот постепенно образовался у нее на чешуе знак, похожий на
герб "томоэ", отчего и прозвал он ее "Томоэ", и когда, бывало, окликнет
ее по имени, она, совсем как человек, понимала его. Мало-помалу стала
она совсем ручная, со временем научилась даже есть то, что едят люди, и
Найскэ нередко оставлял ее ночевать без воды у себя в доме, после чего
опять выпускал в садок. Время бежало быстро, и когда прочло
восемнадцать лет, стала она от головы до хвоста ростом с девицу лет
четырнадцати-пятнадцати.
Однажды к Найскэ явились сваты и,
сосватали его с женщиной подходящего возраста из той же деревни. И вот
как-то ночью, когда Найскэ уехал на рыбную ловлю, в его отсутствие в
дом с черного входа вбежала красавица в голубом кимоно с узором,
изображавшим бурно кипящие волны, и закричала:
- Много лет состою я с господином Найскэ в любовной связи и уже ношу в чреве его ребенка, а
он, несмотря на это, взял еще и тебя в жены! Нет предела моей обиде и
гневу! Немедленно убирайся обратно в родительский дом, откуда явилась!
А не то не пройдет и трех дней, как я подниму здесь такие волны, что
дом этот вместе с крышей погрузится на дно морское! - И, бросив эти
слова, она исчезла. Жена, едва дождавшись возвращения Найскэ,
рассказала ему о страшной гостье.
- Поистине ни сном ни духом не ведаю ни о чем подобном! - ответил Найскэ. - Да и сама посуди,
возможно ли, чтобы подобная красавица вступила в связь с таким
бедняком, как я? Если б речь шла о какой-нибудь странствующей торговке
- разносчице, простой бабе, что торгует иголками и помадой, ну, тут я
мог бы кое-что припомнить. Но те дела на том и кончились, без
дальнейшего беспокойства. Тебе, наверное, все просто померещилось, да и только!
Вечером он снова сел в лодку и поехал на рыбную ловлю.
Вдруг взметнулись грозные волны, и из зарослей плавучих водорослей в
лодку прыгнул огромный карп, выплюнул изо рта нечто, очертаниями
похожее ребенка, и исчез. Найскэ едва живой добрался до дому, заглянул
в садок - а того карпа там уже нет!
- Не следует чрезмерно привязываться душой ни к каким живым тварям, - узнав об этом происшествии говорили односельчане.
***
Герб томоэ - представляет собой вписанный в круг полукруг.

отдых логично близится к завершению, и вместо ежедневных 10 часов сна я стала спать

вчера меня укусила пчела (оса?), наверное, единственная на всем побережье.  а  сегодня с пчелиного перепуга я поднялась в половине 6 утра и, находясь в здравом уме, откатала все полагающиеся динамические последовательности.
отдых логично близится к завершению, и вместо ежедневных 10 часов сна я стала спать вдвое меньше. из шести взятых с собой книг закончено четыре.
спасибо _nataly_  за одолженное Третье открытие. вот кто б мне раньше сказал, что тонкое тело курящего похожего на наволочки с дерьмом.  почему-то задело больше, чем фотографии искореженных легких.
спасибо alh__ за Параллельные мир и будущее космоса, мало того, что я все прочитала, я еще и половину поняла, хотя вполне вероятно, что это не более чем мои фантазии.
невесть по какому случаю приобретенный Йэн Макьюэн, а скорее всего по случаю, чтобы быть в курсе, знамо дело, расстроил.  так называемый интеллектуальный бестселлер на деле тянет на интеллектуальную парашу, а то и вовсе на парашу. почему как если дроч, сексуальные извращения на фоне необратимых изменений психики, и, того хуже, сцены детского сексуального насилия, так всенепременно интеллектуальный бестселлер. Катюня, утешай давай меня как-нибудь.
а еще у нас тут, Кать, живут три тиграстых маленьких кошачка, класс!
в остальном все спокойно, мы, адыги, люди мирные. шашка пристроена в ножны, таки последний длинный перекур перед длинной доконцадекабрьской дистанцией. 
будет что приличное из фоток, выложу, а пока только кошачки.

Странная история or Не может быть?

Солнце  играет на поверхности моря, проникая сквозь воду  на  песчаное дно. Рыбы всех  мастей и красок, водоросли, и кораллы всех размеров, и цветов, будто карнавальные украшения. Волны с шумом рушатся  на берег, переворачивая и точа камни.  Сушу покидает лодка,  неся  в себе одного пассажира. Девочка лет одиннадцати усердно гребет веслами, все больше и больше отдаляясь от берега. По лицу текут слезы.
- Ну, вот и уйду! И уйду! Не вернусь, никогда, никогда не вернусь!.. - кричит она, срывая голос.
 
- Зачем он здесь?
- Теперь  он будет жить с нами.
- Я не хочу, он мне не нравится.
- Он хороший человек.  Мы любим друг друга.
- Он не папа.
-Да. Но он хочет стать для тебя отцом.
- Он им не станет!
- Не кричи.
- Я хочу, чтобы папа вернулся.
- Он не вернется.
- Он лучше этого.дяди.
- Не веди себя так, ты же знаешь его имя.
- Оно дуратское.
- Перестань! Почему ты его так ненавидишь?
- Почему?! Он во всем виноват! Он пришел, и вы с папой расстались! Он разрушил нашу семью!
- У нас будет новая семья!
- Он не наша семья! Я хочу, чтобы он ушел!
- Он останется! Он  мой будущий муж! И тебе придется считаться с этим, хочешь ты этого или нет!
- Я не буду с ним жить!
- Будешь!
- Нет!
- Тогда придется тебе уйти, потому что он останется! - звон посуды об пол. Гнетущая тишина. Дочь в ужасе смотрит на мать. Женщина дрожит всем телом. Девочка выбегает из дома.
 
Солнце уходит за горизонт и на прощание окрашивает все оранжево-розовым цветом. Волны качают одинокую лодку, уже очень далеко отплывшую от суши. Девочка отрывает руки от весел, протирает заплаканные глаза и озирается по сторонам: Берега не видно, вокруг лишь море, океан. Судорожно вздохнув, она ложится на дно лодки и засыпает, забывается сном.
Луна сменяет солнце - настает ночь. Ветер прогуливается по просторам, чтобы скрасить его одиночество волны пускаются в пляс, исполняя любимый танец - Шторм. Маленькую лодку посреди океана бросает из стороны в сторону, ее пассажир просыпается, девочку охватывает страх. Она судорожно гребет веслами, пока волна не забирает их.
- Помогите! - кричит девочка, падая в воду. Но волны не замечают ее, они поднимаются все выше и выше, и падают, смывая все на своем пути. Одна волна переворачивает лодку, другая уносит от нее девочку. Миг, и лодка скрывается в морской пучине.
- Помогите! Кто-нибудь! - зовет девочка в ужасе. - Мама!..
Устав отбиваться от натиска волн девочка тонет. Вода полностью окутывает ее, погружая на дно, глаза щипит, вокруг темнота. Вдруг она ощущает чье-то касание, чувствует чьи-то руки, кто-то обхватывает ее и вытаскивает на поверхность.
- Помогите, пожалуйста, помогите. - шепчет она, наполнив легкие кислородом. Но спаситель не отвечает, он крепче обхватывает девочку и плывет в неизвестное направление.
Свет режет глаза, где-то слышен шум прибоя, песок неприятно хрустит во рту, солнце согревает тело. Девочка протирает глаза и осматривается: Она лежит на песке, вблизи моря, это ее родной берег.
- Меня вынесло на берег?.. - спрашивает она саму себя. Садясь, она вспоминает вчерашнюю ночь: Как начался шторм, как она тонула, как кто-то подхватил, спас, как они плыли куда-то.Девочка вспоминает, что она искала глазами корабль, но вокруг было лишь море и ничего, где могли бы быть люди, что свет луны позволил осмотреть спасителя, это была девушка с длинными волосами, тонким лицом, длинными руками и хвостом.а потом все было будто в тумане, сквозь сознание слышались грохоты волн, ощущались чьи-то руки, потом песок и крики чаек.
- Не может быть. - поднимаясь, отряхиваясь и идя по пляжу. Дальше голову занимают другие мысли: Что скажет мама, когда увидит свою дочь в ободранной одежде и не ночевавшую дома? Как она будет жить без папы? Найдет ли общий язык с отчим? Но это уже другая глава в истории жизни, а эта - закончилась.
Заключение:
На удаляющуюся фигуру девочки, из скал, окруженных водой, смотрит девушка, в ее длинных волосах отражается солнце, на лице улыбка и задумчивость в глазах, и лишь чешуя, поблескивая на теле, делает ее другой.

Сумасшествие...

Сердце,ты ещё живо?Только сегодня узнала..Словно в прохладном проливе вновь себя ощущала...Мысли сгорели дровами,голос пропал в тишине,ты обнимал глазами,как будто бы  в сладком сне.Снова душа воспарила за долгие годы судьбы,рана как прежде заныла и те же остались мольбы.Как часто мозгами влюблялась и сердце терзали они,но ангел всегда оставался и погибал без любви...

Игра света. Частья пятая

Продолжение. Пытайтесь не сломать голову. Это фик фотографа и редактора, ага, да...
Часть первая ~ Часть вторая ~ Часть третья ~ Часть четвёртая

Стараясь не потревожить сон юноши, Ория обнял его крепче и взял на руки. Он был совсем не тяжелый. Самурай плечом отодвинул перегородку и пошёл в комнату, которую уже приготовили для гостя. Хорошо, что по пути никого не встретил - еще слухов о хозяине не хватало.
Комната была достаточно просторной, но уютной. В нише Ория с удивлением увидел новое какемоно со стихами Басё. такой резвый почерк, резкий, угловатый, быстрый, но красивый, он напомнил о Мураки. Кадзутака всегда писал так, что разобраться в написанном едва ли мог сам, что уж и говорить о других. Там же в вазе стояли цветы - крученый декоративный бамбук и крупные белые каллы. В теплое время года хозяин предпочитал, чтобы Сатоши-сан сама заботилась о живых цветах в комнатах. Зимой же в Ко Каку Рю гейши составляли икебаны.
Ория опустил Химуру на футон и укрыл. Надо бы снять кимоно, но как сделать это, не разбудив юношу. Лучше пусть выспится так, а завтра самурай подберет ему что-нибудь.
Химура спал так безмятежно. Наверное, видел хорошие сны.
Ория закрыл перегородку и пошёл к себе. Сатоши-сан разберется со всем сама, а ему уже можно отдохнуть.
Лёгкое кимоно соскользнуло с широких плеч, обнажая безупречно красивое тело самурая. Даже курить по привычке сейчас не хотелось. Вскоре в комнате послышалось мерное дыхание. Ория уснул.
Темная, безмятежная ночь опустилась на Киото. Город спал. Спали люди, кошки и дворовые псы. Спали даже дома. Фонари на фонарных столбах лениво перемигивались, борясь со сладкой дрёмой. Воздух пах ночными фиалками, и в тиши сыпали похожую на сахарную пудру пыль, звезды. Легкий ветер колыхал фонарь-гифу на входе в Ко Каку Рю. Возле него порхали мелкие ночные бабочки. Самоубийцы - в погоне за прекрасным, привлеченные теплом и светом, бабочки сгорают в пламени свечей. При господине Ория Нива в фонаре пылал живой огонь. Время прошло, и Киото изменился: улицы залил жемчужный свет электрических ламп. И господин Ория Мибу принял дело в свои руки, когда в фонарь уже поставили такую. Теперь бабочки не сгорали - они просто шуршали легкими крыльями по гофрированной рисовой бумаге. А господин Ория Мибу спокойно почивал в своей комнате, пока, в этот дивный ночной час, с каждой секундой к нему в карман текли йены. Гейши Ко Каку Рю были настолько справными, что дом Ория всегда поставлял их даже главам Якудза.
Комната Ории была в восточном - жилом крыле здания. Но из-за масштабов Ко Каку Рю, его гость спал в нескольких десятках метров от самурая, приютившего его. Длинный узкий коридор разделял помещения по обе стороны.
По коридору скользнула тень, впитывая в себя даже оттенки серого, не оставляя места другим цветам. Сначала тень просочилась под фусума комнаты, в которой спал Ория. Потом, как ни в чем не бывало, она выскользнула из щели между створками перегородок и черной кляксой полилась по стене к комнате Химуры. Тень питалась оттенками и, впитывая их, становилась все более лоснящейся, жирной, все более насыщенной. И, когда она подобралась к перегородке, она не стала украдкой просачиваться внутрь. Фусума раздвинул мужчина в небрежно накинутом хаори.
Изящная тонкая рука легла на грудь юноши. Пальцы скользили по складкам кимоно. Нежно-нежно, как касания ветра, чтобы тот не проснулся. Юноша спокойно спал, не замечая прикосновений этой руки, которая уже чуть развела в стороны его кимоно на груди. Потом длинные ухоженные пальцы провели по волосам Химуры, по его щеке и остановились на ней. Человек-тень наклонился. Каштановые пряди свесились вниз, даже в темноте они блестели. Но как-то не по-настоящему. Как только человек-тень дотрагивался до какого-то предмета, сквозь все его тело проходила будто маленькая цветовая волна. Каждый новый оттенок, каждое новое касание вызывало такую реакцию. Он наслаждался. Он впитывал цвета. И с каждой волной его губы судорожно приоткрывались, словно от ощущения накатывающего удовольствия. Но ему надо было изучить все возможные вариации, поэтому он так долго исследовал тело юноши, цвета его кимоно, его волос, его губ. Цвет его губ. Пожалуй, его изучать приятней всего - и человек-тень склонился над юношей. Языком он провел по нежной коже Химуры, и по телу снова пробежала волна. Он еле сдержался, чтобы не застонать - слишком много он получает за сегодняшнюю ночь. Розовый, коралловый, светло-карминный, карамельный, в складочках цвет красных гладиолусов, цвет вишни и розовой фуксии - цвет губ Химуры. Светлые, темные оттенки - все смешалось. Сквозь тело прошло несколько сладких судорог. Закусить губу и сдержать стон. да. не заметив, он прикусил нижнюю губу юноши, и мальчик открыл глаза.
- Ория-сан???!!! - Химура попробовал подняться, но изящная ручка крепко вдавила его в футон.
- Химура-сан, неужели вы думали, что ко мне можно безнаказанно врываться в дом. мешать моей работе. мешать моему отдыху. - самурай не давал юноше подняться, рука лежала у него на плече. Но сам он стал спускаться ниже, целовать шею, ключицу, языком проникать под ткань кимоно.
- Н-но. я же сказал, я заплачу. я же.
Самурай поднял на него взгляд:
- Мне в общем-то плевать на ваши деньги. Расплатитесь по-другому.
Бесстыжие пальцы приподняли полы одежды и начали ласкать мальчика.
- Не надо, пожалуйста. пожалуйста.
Новый цвет. Стон уже трудно сдержать. Еще один. Но пальцы уже ласкали вход, а Химура был настолько потерян, что даже слова вымолвить не мог. Осторожно самурай начал раздвигать его, чтобы ввести один палец. Но внезапно прядь волос задела складку оби и вобрала еще один цвет. Не в силах сдержаться, человек-тень, потеряв голову от удовольствия, почти что рухнул на татами рядом со своей жертвой. Он тяжело дышал, сердце стучало. он шептал. «слишком много, слишком много.»
Но движения юноши теперь ничего не сковывало. Быстро опомнившись, он вытащил из оби что-то блестящее и зажал в руке.
Юноша ждал: движения, порыва, прыжка в его сторону, нападения. Но самурай, отдышавшись только медленно повернул голову в его сторону. На его устах застыла довольная злая улыбка.
- Теперь я чист. Мне ничего не помешает. - рука потянулась к Химуре.
Юноша отпрянул с ловкостью кошки, и два сюрикена со свистом прорезали ночную темень, впившись в тело самурая, изможденное сладостными муками только что испытанного оргазма. Человек-тень усмехнулся и глубоко вдохнул. Тонкие-тонкие лезвия начали погружаться в плоть, но даже ни капли крови не выступило из порезов, только кимоно распорото насквозь и лоскутом висит на самурае.
«Учитель. ты же говорил, что это спасет от всего. от любого.как же так, учитель.». Химура отступил еще на пару шагов. Тень не была ранена, но и подходить не спешила. Относительная безопасность. Такая тонкая грань. У него ведь больше ничего нет. Попался. Но кто же тогда перед ним? Что он такое - этот ночной гость. это ведь не тот, кто принял его сегодня. кто же?
«Не помогло.». Тень скоро надвинется. Некуда бежать, некуда отступать. Химура беспомощно закрыл ладонями лицо - только бы не видеть.
Резко, словно звон бьющегося стекла, темноту пронзил крик Человека-тени. Нечеловеческий, шипящий, свистящий, звериный. Крик боли, побежденного, крик демона.
Юноша отнял руки от лица - все тело самурая, стоящего перед ним, словно светилось и исходило всеми цветами радуги, по нему бежали цветные волны, с каждой новой все более грязные и блеклые оттенки. Красный слился с черным, желтый с синим, голубой с кирпичным. Все они бледнели, бледнели, бледнели, словно увядали. В своем слиянии они все стремились к истинному началу - к белому, но никак не могли его достичь - оттенки не дополняли друг друга, а только делались отвратительней, они даже уже не сливались, не смешивались - теперь они просто гасли. Перед Химурой на пол осело пустое кимоно. Тень иссякла.
Но они остались. Поблескивая, словно серебряные звезды, на бордовом кимоно лежали два сюрикена. Ясные, чистые, ни следа крови - как будто не их сейчас исторгло темное тело демона.
«Учитель. был. прав.защитили.»
Ноги Химуры подкосились. Падая, он краем глаза увидел, как, на ходу вытаскивая катану, в комнату вбегает Ория, настоящий Ория. Его темные волосы в беспорядке спадают по плечам, торс обнажен, он одет только в хакама. Глаза беспокойно обегают комнату, он. дальше только темнота.
picture by mirri