Вагонные споры - последнее дело. Споры - последнее дело вообще, особенно, когда затеваются не для поиска истины, а с совершенно другими, быть может, не осознаваемыми спорщиком целями.
Как и автору "Дорожных жалоб", мне, видимо, тоже умереть суждено именно в ней. Поезд давно уже для меня третий дом родной, населенный случайными близкими людьми. У каждого свой характер, с каждым положен свой тип общения.
Попутчики, то молчаливые, то говорливые, то пьющие, то страдающие, больные, здоровые, весельчаки и меланхолики - все они воспринимаются мной уже как какая-то семья, разноликая, неожиданная и, в то же время, предсказуемая.
Разговоры с женщинами обычно порхают с предмета на предмет, здесь нет места логике. Политика, шубки, маникюр, старшая сестра, воспитание внуков-племянников и засолка огурцов перемешиваются с разговорами о работе. Женщина может опровергать свои же утверждения, сделанные пару часов назад. Но в этом даже есть некая приятность. Как будто входите в реку с холодной и теплой струей. Заплыв бодрит, однако изматывает. Лично мне сложно участвовать в женских разговорах. Честно признаться, даже скучно.
А вот разговоры с мужчинами, это как воды напиться. Мужчины говорят, чтобы прийти к какому-то выводу (если не попадается женский тип: разговор ради разговора), почти всегда рассказывают что-то интересное. Они более открыты и доверительны. Как ни странно. Могут рассказать совершенно интимные вещи. Они готовы спорить с тобой. Или выслушать твое мнение.
За исключением одного типажа.
Этот типаж существует не только в поездах. Он разлит везде. Вездесущ. Когда мне было 20 я сознательно стала избегать "серьезных" философских разговоров, принятых в моей компании, именно из-за этого типажа.
Практически всегда это высокий худощавый мужчина (часто в очках) какой-нибудь средне-интеллигентской (часто технической, но такой, без творчества) профессии. Он входит в купе (вариант - садиться рядом с тобой в самолете, на соседний стул в компании) и сразу начинает с вопросов, которые по дорожному (и любому) этикету другой задаст уже после незначительных и прерывистых разговоров ни о чем. Если вообще задаст. Он сразу спрашивает о твоей работе и о твоем статусе, кто ты и где ты. И вот тут заверте...
То ли не дает покоя генетический спор о лириках-физиках, то ли женщина в статусе, который никак в его системе ценностей не может занимать женщина, то ли некие умственные (пусть даже скромные мои) способности его так приводят в нервное состояние, то ли это просто (и чаще всего, вообще-то, в этом-то и весь подвох и противность) сексуальное влечение срабатывает (он его может и не осознавать), но этот типаж начинает докапываться.
До литературы, до языка, до политико-социальных воззрений, до философии (он всегда будет говорить исключительно на эти темы, ничего житейского). Он обязательно кипятится, спорит, доказывает (плохо, кстати говоря), придвигаясь ближе и ближе, в какой-то момент может перейти на грубую лексику. Но ему обязательно важно победить. Именно победить, навязать свою точку зрения. Зачем?
Вы сидите, смотрите в эти поблескивающие стекла, и инстинкт самосохранения кричит вам: "Молчи, только молчи, соглашайся, не спорь!" Почему-то все мои попытки их остановить заканчиваются провалом и еще полуторачасовой лекцией.
-Вот скажите, зачем критики нужны?
-М?
-Вот лично я считаю (лекция с риторическими вопросами и кипячением часа на 2), что они не нужны.
-Да ради Бога.
-Вы меня не убедили, все-таки, что критики нужны. Вот лично я считаю, что они не нужны (еще часа два).
-(?)
Напротив сидит какой-нибудь умный русский мужичок с острым взглядом и молча наблюдает это шипение чайника. В момент, когда тот уже готов насесть и кроет последними словами "баб Пушкина", уложит всех по полкам мягким замечанием. "Критик" почавкает дошираком на верхней полке и забудется мирным сном.
-Да Вы даже не представляете себе, какое у нас правительство!
-Ну...
-ДА у нас самая богатая страна. А какое у нас животноводство! Вот если бы я был министром сельского хозяйства, я бы... (часа на три лекция о...)
И только зов жены такого "министра" может его утихомирить. Но он еще воюет. Пока не захрапит.
Не люблю куда-то приезжать. Но когда есть вот такой попутчик, благословляю утро. Утро ставит на места всех. И "министра", который глядит в окно на лесо-степь и презрительно шепчет жене: "Смотри, какая нищета". И "критика", и хвастуна-антиквара... Все они молча, с сознанием дела завтракают, моются, бреются и выходят из поезда.
Выхожу и я. И каждый раз думаю: "Ну нет от них спасу, нет."
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий