Ярко-розовый луч стукнул сквозь заплаканное стекло трамвая прямо в глаза и отвлёк меня от моих длительных размышлений, тянувшихся с самого Британского собора. Неужели что-нибудь когда-нибудь сможет заменить мне это?
Такая прекрасная осень, романтический вечерний дождь, бегущие по окнам капельки, отражающие то яркие огни пролетающих мимо заведений, то слабый фонарный свет. Город медленно погружается в сон, проваливается в тёмную бездну, его засасывает ночь, как болото, но он ещё не спит, ещё не видит своих сладких снов - он наблюдает за своими маленькими бактериями, за такими смешными маленькими бактериями, что живут в самом его сердце; они так чувствительны, так умны и так печальны, порой. Они так много думают, они так сильно устают, так переживают и так любят, а иногда и боятся чего-то непонятного, они, такие крошечные, прелестные бактерии, что живут в самом солнечном сплетении этого огромного города. Каждая из них - личность.
Снова мои размышления прервались. Луч не давал мне покоя; в тёмном уютном трамвае так приятно потряхивало время от времени, но что-то было не так, что-то явно мешало именно сейчас быть счастливой. Но скоро я покину свой временный транспорт и двинусь домой, в свою большую, уютную квартиру, где меня ждёт маленькое пушистое белое существо. Хорошо будет, если розовый луч будет светить всю ночь, а голубые кошкины глаза будут держать его на себе, превращаясь в фиолетовые. Но это всё оптические иллюзии - совокупность голубых глаз с розовым лучом, - глупые, но приятные иллюзии, придающие какое-то маленькое и тёплое разнообразие нашей жизни. Если я - бактерия, то кто же моя кошка?..
Я покинула трамвай и направилась в сторону своего дома, проходя любимое музыкальное кафе, откуда доносились звуки давно знакомых мне гитарных партий и тихий шёпот посетителей. Зайти или нет?
Позабыв про кофе, стоящий передо мной на столе, я не отрывала глаз от сцены - просто хотелось спать, и взгляд застывал на месте, - так всегда бывает, когда устаёшь; соло-гитарист был освещён ярко-розовым светом, что немного резало глаза, и долго разглядывать музыкантов и их инструменты я не смогла. Я жутко устала и мне очень хотелось спать, но уходить я не спешила - дома всегда скучно по вечерам, а тут ещё и дождь - совсем тоскливо там торчать; на мгновение мне показалось, что я в Париже, в самом центре Парижа, чуть ли не на последнем этаже Эйфелевой башни, - откуда вдруг это чувство? Но это был лишь один момент, и он исчез, как только я вновь разобрала в разговорах родной язык.
Быстро проглотив кофе, я подорвалась с места к выходу, будто мне нужно было сделать что-то очень важное.
А на улице всё ещё шёл дождь, не такой сильный, как казалось раньше; здесь, снаружи, я сразу же почувствовала теплоту и защищённость города, самого города - от асфальта, от старых домов, от деревьев, от самого неба над нами - всё как будто дышало теплом и любовью к жителям. Не знаю, чувствовали ли туристы это дыхание, но коренные горожане - однозначно, и я - одна из них. Ветер не был холоден, асфальт не был скользок; тёмные жёлтые листья путались под ногами, как мелкая водоросль, а богатые ветви деревьев казались такими низкими, будто можно удариться о них головой; но когда проходишь под ними, чувствуешь безопасность, и воздух пахнет настоящей осенью, окутывает тебя и просит погулять ещё, надышаться вдоволь запахом дождя и опавших листьев, посмотреть на фонарные столбы и их оранжевую дымку, поискать источник розовых лучей.
Что может сниться нашему отцовскому дому, нашему городу? Может, будущее каждой значимой ему бактерии, её будущий день и её мысли; а может, ему снятся наши сны - они поднимаются к небу, переплетаются остроугольными фигурами и превращаются в один большой сон, который покажет ему наши мечты и надежды.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий