Ясная поляна была не как Киров - другая. После Кирова мне почти всё про себя стало ясно. После Ясной, думала, окончательно прояснится. Оказалось - наоборот. вопросов теперь еще больше. Нагнали - старые, к ним тут же прибились новые.
Никольское-Вяземское укромнее Ясной поляны, таинственнее и серьёзней. Хорошо, что мы жили именно в Никольском.
Из главного: заброшенная библиотека и храм, дом с кабинетом Льва Николаевича и круглая беседка, особый дуб. Аллеи выводят к полю и к реке. Везде растут яблони, их тут целый сад.
Яблоневый сад спокоен, или даже, что вернее, на старинный манер - покоен. Он уже много-много лет отдыхает от людей, хотя и продолжает их помнить.
У дерева есть годовые кольца, у земли - слои, пласты, она тоже как-то накапливает время.
Всё здесь очень, очень давно. Смотришь и понимаешь: жизнь прошла, отцвели цветы, обернулись плодами, а плоды ушли в почву. Это, наверное, распад - но нет ощущения распада, есть ощущение великого отхода ко сну. Сандрик всё это точно, как ему дано по существу и внутреннему устройству, почувствовал и получился "Чернозём". "Почему дубу триста лет, но у него нет детей?"
Август - абсолютно подходящее время, чтобы очутиться здесь. Небо звездное. Поле родившее. Земля сытая. Скоро яблочный спас.
Жалко, что я недоговорила с Ясной Поляной, недобыла с ней, не воспользовалась чудесной возможностью уловить, не спеша, ее ритм, сихронизироваться. Надо было идти ночью дышать в поле, надо было ошупывать дерева и глядеть на муравьишек, ложиться животом на густую, давнюю землю. А я вместо этого шла к людям. Я часто так промахиваюсь: иду к людям, вместо того чтобы.
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий